В слова его следовало вдуматься
и вчувствоваться, как и в его работы,
в которых то самое «знакомое» вдруг ока-
зывалось каким-то иным. На акварелях
Пустовойтова храмы переставали быть
примелькавшейся горожанам деталью
ландшафта — они казались не менее жи-
выми, чем портреты людей, которые он
писал тоже. Не случайно друзья вспоми-
нали однажды нечаянно увиденное — как
художник, не зная о свидетелях, прильнул
к стене церкви Иоанна Богослова, кото-
рую особенно любил изображать, и в по-
рыве чувств поцеловал камни.
«Точно из тьмы вырывается, как из
лап сволочизма, пепельно-белый, мрамор-
ный храм!»
Из письма С. Пустовойтова —
о ц. Иоанна Богослова.
Розовая тьма
В храмах и в пространстве вокруг них
художник видел то, что дано было уви-
деть не каждому.
«Вчера я написал прекрасного Иоанна
Богослова,... но и вчера же хотел раз-
бить этюдник и планшет с акварелью,
настолько пьяницы одолевали меня,
требуя убрать мрачное небо, — дать
его "розовым"... О, тьма, о, бескультурье,
с детства не получившие человеческого
начала...»
Из письма С. Пустовойтова
Елена РЫБИНА, археолог:
— Его часто не понимали, критиковали.
Но он был абсолютно свободен от любых
идеологических установок, мнений и за-
мечаний. Это был совершенно свободный
человек. Он жил, как дышал.
Татьяна ВОЛОДИНА, куратор выстав-
ки, автор-составитель альбома:
— Книга даёт представление о траги-
ческом звучании работ Семёна Иванови-
ча и трагичности его судьбы. И даже те
его «мрачные» работы получились очень
202
Н О В ГО Р ОДИ К А
