62
В-встникъ
НОВГОРОДСКАГО ЗЕМСТВА.
№ 13.
Говоръ морской волны шевелитъ его сердце? Онъ рабъ... да й все
тутъ! '... Но дальше этой жажды воли, намъ кажется, .у героевъ Горь-
каго ничего иоложительнаго не найти, а отрицательнаго, раззоритель-
наго, по крайней мѣрѣ, въ ихъ мечтахъ и разсужденіяхъ сколько угодно.
Они всѣ тоскуютъ.— „Вотъ такъ жизнь, вѣдьма ей бабушка! И зачѣмъ
только она мнѣ далась? Работища, да скучища, скучища да работища",
— это говорить Орловъ, сапожникъ-босякъ. Ему вторитъ Коноваловъ: —
„А на меня, видишь ли, тоска находить. Такая скажу я тебѣ, братецъ
мой, тоска, что невозможно мнѣ въ ту пору жить, совсѣмъ нельзя... И
все мнѣ въ ту пору противѣетъ, —все какъ есть... Болѣзнь это у меня,
должно быть. Съ ней я пить началъ... Живу и тоскую... Про что,—
неизвѣстно"... Тоскуетъ и Мальва,—работница на рыбныхъ промыслахъ,
„сама себѣ госпожа" — „Мнѣ еще хочется чего-то,—задумчиво говорить
она. А чего? не знаю. Иной разъ сѣла бы въ лодку и въ море! Далеко!
И чтобы никогда людей больше не видать!"... Эта тоска бываетъ и у
культурныхъ людей: то нервы слишкомъ взвинтятся, переутомится че-
ловѣкъ, то наоборотъ: вдругъ затоскуетъ человѣкъ отъ бездѣлья и пре-
сыщенія благами жизни. Все это не ново и нечего здѣсь зачесть въ
заслугу героевъ босячества. Босяки умѣютъ трудиться, работать съ жа-
ромъ, съ наслажденіемъ, но не надолго,—они скоро ищутъ перемѣны
мѣста и времени; бѣгутъ, куда глаза глядятъ и предпочитаютъ вмѣсто
работы, гдѣ-либо лежать въ степи и глотать солнце или философство-
вать на берегу моря. Ихъ душевная машина понадорвана, она не въ
силахъ выдержать постояннаго труда, особенно подневольнаго, обязатель-
н а я . Коноваловъ сознается, что онъ „тронутый человѣкъ", хотя време-
нами работалъ, пекъ хлѣбы прямо съ увлеченіемъ... Кажется, тутъ боль-
шое сходство неврастениковъ-босяковъ съ нашими культурными невра-
стениками. Только и разница въ томъ, что культурные неврастеники
бѣгутъ не въ степи, а куда-либо подальше: на воды, въ путешествія по
заграницамъ, или же несутъ безропотно лямку службы, но такую, ко-
торая не требуетъ ни большой энергіи, ни упорства, ни напряженія.
Есть у босяковъ и прямо раззорительныя замашки: —„Мнѣ иной
разъ кажется, что если бы... баракъ ночью поджечь, говорить Мальва
Сережкѣ—вотъ суматоха то была бы"... — „Ну, да! Пусть все скачетъ
къ чорту на кулички! Мнѣ было бы пріятно, если бы земля вдругъ
вспыхнула и сгорѣла, или разорвалась бы въ дребезги... лишь бы я по-
гибъ послѣдній, посмотрѣвъ сначала на другихъ"—кричитъ Кувалда,
глава компаніи „бывшихъ людей"... Но всѣ эти раззорительныя стремле-
нія не страшны: это, просто, философія, „словесность босяцкая" а въ
действительности всѣ босяки—народъ милый, добродушный, жалостли-
вый, даже любвеобильный... На этихъ краткихъ замѣчаніяхъ о герояхъ
Горькаго мы заканчиваемъ свою рѣчь, такъ какъ мы совсѣмъ не имѣли
