на костяных лжицах соперничают меж-
ду собой в творческой выдумке. Этот
вновь открытый мир художественного
творчества далеко не безразличен для
современных представлений о прошлом.
Ещё недавно высокие шедевры новго-
родской архитектуры, живописи, лите-
ратуры представлялись как бы лишён-
ными взрастившей их почвы. В поисках
образцов для этих шедевров исследова-
тели обращались к искусству романской
Западной Европы, к созданиям художни-
ков Закавказья. Иноземными влияниями
пытались объяснять пышный расцвет
скульптуры Владимирской Руси, сохра-
нившейся в великолепном декоре бело-
каменных храмов суздальского Ополья.
Сравнение этого радостного декора со
скупым убранством новгородских церк-
вей вызвало к жизни представление об
особом складе новгородцев, который
вяз в болотах, скрёб сохой тощую поч-
ву малоплодородных полей, лучил рыбу,
не воспринимая красоту окружающего
его мира. А оказалось, что порыв к кра-
соте был неистребим, но проявлялся
он не в каменном декоре храмов (рых-
лый известняк, шедший в Новгороде на
строительство, не воспринимал резьбы),
а в украшении дерева и кости. В слоях
XI века в Новгороде найдены резные
дубовые колонны, резьба которых по-
том, спустя более столетия, проявилась
в декоре Суздаля. Корни владимирской
скульптуры оказались своими, а высокое
искусство Новгорода обрело ту почву,
без которой оно не могло бы возникнуть
и развиваться.
Археологические работы в Новгороде
сделали очевидным, что главное наше на-
следство, завещанное предками, — тра-
диции творчества, труд и трудолюбие,
любовь к прекрасному, стремление улуч-
шить и украсить мир. А то, что летопись
сосредоточена на военных событиях про-
шлого, кажется естественным: людям
было что защищать и от татар, и от нем-
цев, и от своих собственных супостатов.
И люди древнего Новгорода обрели
не только внешний облик, отразившийся
в созданиях их рук и творческой мысли,
но и голос. После ошеломляющей наход-
ки первой берестяной грамоты— 26 июля
1951 года — число берестяных докумен-
тов XI—XV веков, увеличиваясь с каж-
дым годом, сегодня (в 1987 году) достигло
почти семисот. Новгородцы заговорили
сотнями голосов, донёсших до нас их по-
вседневные заботы, горе и радость, сло-
ва социального протеста, первые уроки
письма и образцы высокого интеллекта.
Чудо узнавания предков возобновляет-
ся с каждой новой находкой исписанной
бересты, заставляя думать о неистреби-
мости человеческого духа, неподвласт-
ного времени. Ещё вчера о человеке,
умершем шестьсот или семьсот лет тому
назад, не знал никто, он был забыт даже
своими прямыми потомками спустя ка-
кой-нибудь век после его кончины. А се-
годня мы не только узнаем его имя, но
и проникаемся его чувствами. Оценка
возможности в Новгороде подобных на-
ходок в ходе дальнейших раскопок даёт
невероятную цифру: не менее двадцати
тысяч берестяных документов ещё ожи-
дают своего открытия. Их обнаружение
создаст возможность оживить уже не сот-
ни, а тысячи средневековых новгородцев
и составить «адресные книги» Новгорода
на каждый век его отшумевшей истории.
Искренне завидую будущим исследова-
90
Н О В ГО Р ОДИ К А
