Ъ б
ВѢСТНИКЪ НОВГОРОДСКАГО ЗЕМСТВА.
Л»
16-
щать» нѣмцевъ. Тогда аавтра въ обходъ такого закона явится новая система
той же закупки земель, только подставными—бельгійцами, шведами, францу-
зами, а то такъ—армянами, греками, которые, также при помощи фиктивнаго
русскаго подданства будутъ осуществлять ту же задачу
*-мирнаю завоевания».
Ка къ быть тогда? Тогда тѣмъ же «Моск. Вѣд.», чтобы быть послѣдовательными,
придется переписывать теперешнія свои статьи цѣликомъ съ замѣною лишь
словъ нѣмцы—названіями другихъ народностей.
Значить, сущность положенія остается та же; за невозможностью убѣдить
русскихъ, что имъ
самимъ
самостоятельно слѣдуегь водвориться на западной
окраинѣ—процессъ иноплеменной колонизаціи долженъ будетъ продолжаться.
А когда же русскіе люди поймутъ это и почувствуютъ свою къ этому
способность?»
Р а з г а д ку этого вопроса, продолясаетъ авторъ, можно н а й ти въ нѣ -
ко т орыхъ к а р т инныхъ и о т к ро в е нныхъ у к а з а н і я хъ «Гр ажданина », г дѣ
набросано нѣс к о д ь ко с р а внит е л ьныхъ параллелей между русской де-
ревней великоросс і йскаго центра и деревней к а лмыцкихъ степей Ас т р а-
х а н с к а я к р а я.
«Въ центральныхъ губерніяхъ, гдѣ живетъ русскій народъ, куда не за-
глянешь, всюду нищета, всюду непробудная спячка, и весь процессъ народной
жизни к а къ будто сводится къ задачѣ жить въ проголодь....» говорить кн.
Мещерскій.
А въ астраханскихъ степяхъ?
«Я не вѣрилъ своимъ глазамъ, глядя на эти великолѣпныя села, съ чи-
стыми и просторными избами, съ садиками передъ домами, съ садами за до-
мами, гдѣ жпвутъ довольные и богатые владѣльцы лошадей и всякаго скота, и
гдѣ, кромѣ довольства и богатства, царятъ чистота и порядокъ... Глядя на эти села,
напоминающія благополучіемъ своимъ тѣ селенія колонистовъ, которыхъ всегда
ставятъ въ примѣръ и укоръ русскому мужику, я не могъ вѣрить, чтобы здѣсь
жилъ и работалъ тотъ же самый русскій народъ, который, чѣмъ ближе къ Москвѣ,
тѣмъ покорнѣе клонить свою головушку подъ гнетъ неумолимой нищеты и какъ
будто утрачиваетъ всякую вѣру въ свою народную мощь, въ свою голову, въ
свои мускулы, въ свою душу... Я думалъ, было, что это сектанты, расколь-
ники, эти счастливые и богатые русскіе въ Астраханской губерніи, но нѣтъ,
это—православные»...
Хотѣлось бы д ои с к а т ь ся причинъ, почему же въ к а лмыцкихъ с т е -
п я хъ ясивется русскому человѣку воль готнѣе и легче?
«И явилась мечта..., продолжаетъ авторъ, что, если бы за эти 40 лѣтъ въ
десяткахъ истинно русскаго крестьянскаго народа появилась та же энергія, та
же иниціатива, какъ въ астраханскихъ переселенцахъ, и народъ сталъ тру-
диться, дѣлать сбереженія, устраивать и поддерживать дороги, и свою общину
обратилъ въ живой организмъ взаимодѣйствія и взаимопомощи, если бы на по-
мощь этому народу явилось дѣятельное и преданное его интересамъ земство,
если въ каждой деревушкѣ была бы маленькая ссудная касса, была маленькая
простая школа, если бы жизнь развивалась вслѣдствіе сознанія народомъ своей
мощи и своего духа творчества,—что за счастливая Америка выросла бы изъ
Россіи...
Эхъ, мечты, мечты!»
Мечты вѣрныя и хорошія, на многое вдохновляющія. Но все-таки этого мало.
Теперь нужны не
мечтанія,
а дѣло. А первѣйшимъ дѣломъ было бы то
чтобы, переставь кичиться передъ иностранцами и иноземцами, переставь кому-
