50
Въстникъ
НОВГОРОДСКАГО ЗЕМСТВА.
Jfi 13.
чптъ, всѣ вы такіе же лгуны, какъ и Трубчевскій. И я сейчасъ вамъ это до-
кажу!—«Харламовъ!—обратился Харченко къ одному неуклюжему, вихрастому
ученику. Правду мнѣ сказалъ Трубчевскій?» Харламовъ, который не умѣлъ
лгать по складу своей какой-то особенной натуры, ^не поддававшейся вліянію
общей лживой атмосферы, упорно молчалъ...—«Я дождусь отъ васъ отвѣта?»—
горячился Харченко.—«Н...н..,вѣтъ. И я прошу, во...вообще уволить меня отъ
такихъ во...вопросовъ...— «Вы, значитъ, отказываетесь отвѣчать?»—«Да... я от...
отказываюсь, спокойно отвѣтилъ Харламовъ.—«Изъ того, что Харламовъ мол-
читъ, Трубчевскій, я заключаю, что вы мнѣ лгали. И васъ за упорную ложь и
за растлѣвающее вліяніе на весь классъ я попрошу на цѣлое воскресенье въ
карцеръ»... Такъ закончилъ слѣдствіе по особо важному дѣлу Харченко.
Не менѣе любопытна другая картинка, какъ этотъ же самый Хар-
ченко пробовалъ „сближаться" съ учениками и, особенно, съ ихъ семьями.
Кто похитрѣе, да посостоятельнѣе успѣли кое-какъ отбояриться отъ посѣ-
щеній своего воспитателя. Но вотъ воспитатель явился къ одному сыну прачки
—Мельникову. Воспитатель явился въ самый разгаръ прачешной работы: груды
бѣлья лежали по сторонамъ, тутъ же шло глаженье, слышался запахъ утюга и
мыла. Приходъ его очень смутилъ хозяйку дома. Но сынъ намѣренно не
предупредилъ мать о посѣщеніи, хотя и зналъ объ этомъ раньше. Мельниковъ
прпгласилъ гостя къ себѣ въ комнату.—«Ваша матушка занимается прачешнымъ
ремесломъ?»—«Да, моя мать прачка».—«Тяжеленько ей приходится, страдаетъ,
видно, головными болями»,—посочувствовалъ Харченко.—«А отецъ вашъ, онъ,
сколько я помню, умеръ?»—«Нѣтъ онъ, кажется, живъ. Но я его никогда не
видѣлъ: вѣдь я незаконнорожденный... Мой отецъ былъ деныцикъ»... Потянув-
шись къ раскрытой лежавшей на столѣ книгѣ, Харченко прочиталъ заглавіе:
„Губернскіе очерки".—«Это вы читаете?»—«Да».—«Прелестная вещь». И пере-
листавъ еще нѣсколько страницъ, Харченко вздохнулъ и прибавилъ:—«Нашъ
великій сатирикъ». Мельниковъ молчалъ.—«Немножко угарно у васъ, это не
мѣшаетъ вашимъ занятіямъ?»—снова завелъ рѣчь Харченко.—«Иногда мѣ-
шаетъ, но это неизбѣжно: у прачекъ всегда угарно»...— «А вы не испытываете
нужды въ учебникахъ, въ одеждѣ, въ деньгахъ?» — «Нѣтъ не испытываю».—
«Значитъ заработка вашей матушки хватает'ъ для вашихъ нуждъ?»—«Да, хва-
таетъ вполнѣ».—«Я потому объ этомъ спрашиваю, продолжалъ Харченко, что
въ случаѣ чего вамъ можно будетъ выхлопотать стипендію»... Но Мельниковъ
остался при своемъ,—онъ увѣрялъ, что ни въ чемъ не нуждается... Гость
ушелъ. Мать стала упрекать сына за то, что онъ не предупредилъ ее и испу-
галась, не натворилъ ли онъ какой бѣды въ гимназіи.— «Нѣтъ, мама, это
онъ ,сближаться" приходилъ,—теперь мы такіе пріятели съ нимъ, что и водой
не разольешь»...
= Письмо учителя, помѣщенное въ „Сѣверномъ Краѣ", благодарить
печать за напоминаніе учителямъ высокихъ завѣтовъ Ушинскаго, Песта-
лоцци о воспитывающемъ обученіи, о самодисцинлинѣ въ школѣ,—но
«только странно, обидно и горько слышать, жалуется учитель, что при-
чину рутины народныхъ школъ видятъ въ неразвитости учительства,
въ невоспріимчивости его къ возвышеннымъ педагогическимъ идеямъ ..
Ужели учителя не знакомы даже съ педагогами корифеями Ушинскимъ^
Песталоцци, Толстымъ и никогда не воодушевлялись ихъ высокими про-
свѣтительными идеями и примѣрами? Если же они, учителя, не прово-
