— 30 --
тельно, съ русскимъ произношеніемъ, не внятно, потому что велось во время быстраго хожденія.
Дѣти относились къ занятіямъ на столько невнимательно, что практиканту самому приходилось постоянно
обращаться съ вопросами „вѣрно ли она прочитана?" тогда какъ при другихъ условіяхъ они сами бы за-
мѣчали ошибки товарищей. Для перевода п объясненія фразы: „Еще же ему глаголющу, се облакъ свѣ-
телъ осѣнп Ег о ", былъ употребленъ невѣрный пріемъ: выясненіе начато въ формѣ датетьнаго самостоя-
тельнаго, а не съ главнаго предложенія, за которымъ само собою понятно было бы и придаточное. Но
при всѣхъ этихъ недостаткахъ урокъ все-таки достигъ той дѣли, какою задался г. Шишовъ: смыслъ всего
отрывка, отдѣльныхъ словъ и выраженій былъ понятъ учениками, что они и доказали неоднократнымъ
толковымъ пересказомъ содержанія. Удаченъ былъ и выборъ отрывка для чтенія. Для перевода п записы-
ванія на доску выбирались дѣйствительно слова трудныя, но часто встрѣчающіяся.
Г. Н а б л ю д а т е ль курссвъ по поводу урока г. Шипова сказалъ слѣдующее: „чтеніе практиканта
было нѣсколько торопливое, не очень раздѣльное и съ ошибками въ произношеніи славянскихъ словъ и въ
перестановкѣ ихъ. Предъявленное тотчасъ по прочтеніи практикантомъ взятаго отрывка требованіе разска-
зать, о чемъ вообще говорится въ прочитанномъ, было несвоевременнымъ и потому непосильнымъ для уче-
никовъ; такому требованію должно предшествовать объясненіе смысла и значеяія отдѣльныхъ славянскихъ
словъ и выраженій и передача содержанія по частямъ. Хорошо было то, что переводъ славянскаго тек-
ста на русскій ясыкъ сопровождался выписываніемъ на классной доскѣ и объясненіемъ непонятныхъ сла-
вянскихъ словъ и требованіемъ отъ учениковъ, чтобы они заносили такія слова въ свои памятныя тетради
и заучивали ихъ наизусть на дому. Жаль, что много времени было употребленно на передачу своими сло-
вами прочптаннаго; лучше было бы употребить больше времени на самый продессъ чтенія для развитія въ
ученикахъ навыка къ чтенію бѣглому, правильному и внятному. Такъ какъ хоровое чтеніе иногда пере-
ходить въ безпорядочный крикъ и машинальное повтореніе чужихъ словъ,—что мнѣ извѣстно изъ наблю-
денія надъ педагогическимъ дѣломъ,—поэтому примѣнять пріемъ хороваго чтенія (главною дѣлію кото-
раго служптъ развитіе въ дѣтяхъ религіозно-благоговѣйныхъ чувствъ и воспитаніе въ нихъ молитвен-
наго духа и пастроенія), хотя и можно, но съ большою осторожпостію и не всѣмъ изъ васъ. По моему
мнѣнію, практиковать этотъ пріемъ въ данномъ дѣлѣ можно только: 1) опытному учителю, который прк
томъ съумѣлъ сдѣлать дисциплину дуіиею всякаго школьнаго занятія, 2) послѣ предварительнаго перевода
на русскій языкъ славянскихъ непонятныхъ словъ и выраженій и послѣ одиночпаго чтенія слабѣйшими
учениками и 3) пе столько для оживленія класса, сколько для болѣе глубокаго напечатлѣнія вызывае-
мыхъ въ душѣ священнымъ текстомъ умопредставленій и настроеній. Въ виду важнаго значенія занятій
перковно-славянскимъ чтеніемъ, я вполнѣ одобряю замѣченный мною въ нѣкоторымъ школахъ обычай, со-
стояний въ томъ, что ученики осѣняютъ себя крестнымъ знаменіемъ предъ началомъ такого чтенія".
Л, Бѣляѳва.
А. Яковцѳвская,
М. Тимофеева.
Н. Глазунова.
19 і ю н я.
I. Урокъ учителя А. Лебедева.
Матеріалъ урока: въ старшемъ отдѣленіп объяснительное чтеніе статьи „Лѣсъ" (книга Баранова); въ
среднемъ—самостоятельная работа (списываніе съ книги статьи „Грифельная доска", съ раздѣленіемъ словъ
на слоги и подчеркиваніемъ гласныхъ буквъ); въ младшемъ—въ первую половину письмо элемента О, во
вторую—рисованіе по клѣткамъ фигуръ.
Относительно своего урока
А. Лебедевъ
высказалъ слѣдующее: въ старшемъ отдѣленіи по недостатку
