Михайлов Виктор Фокеевич, 1939 г.р.

д. Дунаево, Холмский район

«Когда началась война, мне было 2 года. Помню отдельные отрывки …»

Виктор Фокеевич родился в деревне Груховка Холмского района Калиниской области. «Когда началась война, мне было 2 года. Помню отдельные отрывки из далёкого, военного детства. Идём по дороге, я у мамы на руках, а навстречу — немецкие танки. В люках сидели солдаты по 2-3 человека. Подъехали к речке. Остановились. От резкого торможения один солдат упал, остальные смеялись.
Ещё один эпизод: из д. Груховка нас эвакуировали в Порховский район, на станции Локня в одном из вагонов делали санитарную обработку. Я обжёгся об пуговицу и плакал…
Когда освободили нашу территорию, мы возвращались домой, на дорогах лежали мёртвые, откуда-то взялся раненый, хотелось ему навредить – и я сел ему на ногу. Конвойный меня отшвырнул. За это, помнится, меня ругала мама».

Морозова (Ульянова) Мария Михайловна , 1926 г.р.

д. Ёгла, Боровичский район

«Из нашей семьи на фронт проводили брата Сашу»

Когда началась война, мне было пятнадцать лет. Накануне, 21 июня я сдавала документы в педагогическое училище. 22 июня было воскресенье, я была дома (тогда мы жили на улице Мстинской). Радио у нас не было. О начале войны узнала от соседей, когда вышла на улицу. По радио объявили несколько раз. Ходили слушать радио к моей подруге Лиде. В деревне все были напуганы, подавлены, уже была объявлена всеобщая мобилизация. Из нашей семьи на фронт проводили брата Сашу. Отца не взяли на фронт, так как он не подходил по возрасту. 1 сентября всех студентов нашей группы вместо занятий отправили в Малую Вишеру, на оборонные работы.

Мощенкова Ольга Алексеевна, 1930 г.р.

п. Парфино, Новгородская область

«Надеялись на скорое окончание войны и возвращение в родные места...»

Мощенкова Ольга Алексеевна родилась 23 марта 1930 года в деревне Махлюёво. В семье было шестеро детей: три сестры и три брата. «Когда началась война, отца и старшего брата Женю забрали на фронт. В конце августа 1941 года враг добрался и до их деревни. Со стороны Горчиц въехали немецкие мотоциклисты, но в деревне они не остановились, а поехали в сторону Кузьминского, но затем вернулись, Выгнали всех из дома. Семье пришлось оставить родное Махлюёво, бросить почти всё нажитое. Кое-что всё же закопали, надеялись на скорое окончание войны и возвращение в родные места. С собой взяли, что могли, надевали по 3-4 платья сразу. Вещи погрузили на коня, повели с собой корову (её немцы не отобрали, так как у нас был маленький ребёнок)». Ольга Алексеевна помнит, как она везла детскую коляску, в которой были погружены подушки. Доехали до деревни Учны, где стали жить у дяди Вани Панова. У него было много пчёл, из-за которых он и погиб. Когда немцы стали разорять ульи, дядя Ваня только и сказал им: «Что же, вы делаете, мазурики». Его расстреляли на глазах у всей семьи.
Из Учно семья уехала в Сорокопенно. Здесь старших сестёр, Лиду и Катю, заставляли работать на лесозаготовках, ремонтировать дороги, хоронить немцев. Здесь умер брат, которому было всего один год. Немецкий врач его лечил, но сказал, что у него была опухоль. Из Сорокопенно они уехали в Лозницы, жили в бункере. Отступление и возвращение советских солдат в освобождённые деревни, вой самолётов и грохот орудий, подвалы, землянки, голод и холод переживала Ольга Алексеевна вместе с семьёй. Но потом мать и старших сестёр отправили в Латвию, четырнадцатилетнего Костю поместили в мужской лагерь, а Ольгу Алексеевну через Рамушевский коридор переправили в Старую Руссу. Там продержали три дня в тюрьме, а потом посадили в железнодорожный вагон и отправили в Порхов. Здесь Ольга Алексеевна попала в Чубаровский приют, где и жила до освобождения.

Нифонтова Зоя Яковлевна, 1930 г.р.

г. Боровичи, Новгородская область

«Папа, сдерживая волнение, сказал нам, что враг напал на нашу Родину. Мы все заревели....»

« 22 июня 1941 года.... Жили мы тогда в Горьковской области, в 120 км от г. Горький. Утро началось необычно: нас разбудил папа, чего раньше никогда не было. Был он очень угрюм, встревожен. Сказал нам: «Умывайтесь, дети, садитесь за стол». Нас было пятеро: мал – мала меньше, мне — самой старшей — было 10 лет. Я по голосу папы и по лицу мамы поняла, что произошло что-то ужасное. Папа, сдерживая волнение, сказал нам, что враг напал на нашу Родину. Мы все заревели. Бросились к папе, плакали, целовали и обнимали родителей. Мы все плакали: и дети, и родители. Папа продолжал: «Зоя, дочка, ты старшая, помогай маме, ухаживай за малышами». А когда папа сказал, что уйдет на войну защищать нашу Родину, трое из нас бросились ему на шею с ревом: «Не уходи, не уходи!» Папа успокаивал нас и маму, как мог, говорил: «Дорогая моя, береги детей». Никакого завтрака не получилось, все продолжали реветь, есть не хотелось... В последующие дни ждали с нетерпением, что скажут по радио.